С восшествием на российский престол Михаила Федоровича Романова в 1613 году жизнь в государстве стала входить в спокойное русло.
Прекращение набегов татар и наступившее затишье способствовало росту населения и развитию новых форм хозяйствования на территории будущего заповедника. Так как левобережье р. Оки в окрестностях г. Серпухова в средние века еще покрывали густые леса, то здесь развивалось звероловство, бортничество, скотоводство. Но отсутствовало крупное земледелие, требовавшее вырубки лесов.
В Сотной книге князя Фуникова 1552 года указано, что жители города Серпухова и окрестных слобод должны были платить оброк медом. Его в Москву, где был удельный княжеский стол, ежегодно отправлялось до двух тонн. Медоносными в нашей волости были пойменные окские просторы с богатым луговым разнотравьем, а также многочисленные липовые леса. И сегодня можно пройтись по лесным дорожкам заповедника среди мощных вековых лип. Прямые стволы темно-серого цвета, устремленные ввысь на 30 и более метров с ажурной кроной, создают приятный антураж подмосковного леса. А в середине лета все это богатство зацветает и в течение нескольких недель пчелы — эти неутомимые лесные труженики, запасают самый вкусный и полезный липовый мед. И неспроста с 1947 года, с первых дней функционирования Приокско-Террасного заповедника, на его территории была своя пасека, которую, правда, в 1950-е годы упразднили.
Кроме того, кора молодой липы в массе своей использовалась для плетения разнообразной утвари (лаптей, корзин, лукошек и т.п.) и бытовых нужд небогатого местного населения.
В Серпуховском уезде до XVII века существовал бобровый промысел. В своей Сотной книге князь Фуников перечисляет хозяев дворов и лавок в Серпухове, указывая род их занятий. И среди городских слободок он отметил десять дворов « что были оброчные бобровники, а нынча приписаны к городу ж в тягло ». То есть целая слобода когда-то жила добычей и выделкой бобровых шкурок, из которых шилась зимняя одежда. Добыча бобров в России достигла таких масштабов, что этот зверь в наших лесах был полностью уничтожен.
Ко времени создания Приокско-Террасного заповедника ни на его территории, ни в ближайших окрестностях бобр не обитал. И первыми действиями администрации нового заповедника были мероприятия по вселению этих ценных водных грызунов. В 37 лесном квартале на р. Таденке на месте разрушенной старой мельницы был оборудован водоем, куда 5 июня 1948 года доставили две пары бобров из Воронежского заповедника. В настоящее время популяция этих зверьков на заповедной территории составляет почти 60 особей. И за все годы функционирования Приокско-Террасного заповедника бобры расселились по всем водоемам юга Московской области, а сам заповедник стал своеобразным резерватом восстановления этого ценного пушного зверька. И вот уже многие десятилетия бобр является охотничьим объектом, которого в Серпуховском районе добывают десятками.
Существенное хозяйственное значение в средние века имела добыча железа на месторождениях озерно-болотного типа, которые были разбросаны по лугам, залежным участкам и в лесах по всему Серпуховскому уезду. На местах такой разработки оставались так называемые «волчьи ямы». Геоморфологи из научно-исследовательского института географии МГУ в 1947 г. исследовали достаточно много ямообразных объектов в окрестностях деревень Лужки, Данки, Никольского погоста на реке Сушке, а также в 31 и 41 лесных кварталах Приокско-Террасного заповедника.
При Петре I был пресечен местный серпуховский железорудный промысел в угоду промышленной металлургии в городе Тула. В 1703 г. стольник Тютчев был отправлен с поручением « в городе Туле и в Серпухове у всякого чина людей истребить плавильные ручные домны », чтобы сберечь леса « на уголье » для Тульского оружейного завода.
Но углежогный промысел на территории Серпуховского уезда сохранил свое значение еще долгое время. И выглядел он следующим образом. В лесу на месте вырубки складывали кучу дров, иногда копая перед этим неглубокую круглую выемку. Сверху дрова закрывали дерном и землей, а потом поджигали. При недостатке кислорода дерево быстро обугливалось и кучу разбирали, вынимая готовый древесный уголь. В Приокско-Террасном заповеднике небольшие курганообразные насыпи высотой до 1 м, диаметром 2-6 м, сложенные смесью древесного угля и грунта, найдены на поляне Угольница и в двух точках в кварталах 17 и 30 ( Осипов и др., 2005).
Для промышленного и сельскохозяйственного развития Российской империи необходимо было все интенсивнее осваивать природные ресурсы. Численность населения увеличивалось, города и села разрастались, все активнее вырубался лес, уступая место огородам, пашне и промышленным поселкам. А на ранее безлюдных лесных речках устраивались фабрики, для работы которых была необходима проточная вода.
Одним из древнейших населенных пунктов в междуречье Речмы и Сушки было село Карповское, расположившееся в 10 км от Соборной горы Серпухова. Ныне в этой местности находится местечко Карпова поляна. В писцовых книгах 1627 г. село Карповское было упомянуто как вотчина столбовых дворян Колтовских, ведущих свой род от рязанских бояр с XV века. Степан Колтовский, являясь Серпуховским Головой, летом 1591 г. докладывал царю Федору Ивановичу о нападении на Московское княжество крымского хана Газы II Герая. Колтовская Анна была четвертой женой Ивана Грозного. На территории Высоцкого монастыря в Серпухове находится белокаменный саркофаг, в котором в 1647 году погребен Дмитрий Федорович Колтовский – стольник, воевода в городах Ливны и Мценск. В 1613 году он участвовал в избрании на престол царя Михаила Федоровича.
В непосредственной близости от северо-западного угла Приокско-Террасного заповедника на крутом бугре левого берега речки Сушки располагается « древний Никольский погост, что на Синилище ». На этом месте издавна стояла деревянная церковь. В писцовых книгах 1676 года этот храм упоминается как относящийся к селу Карповскому.
В 1745 году Московской духовной консисторией было разрешено выстроить здесь Никольский храм в камне. В книге «Художественное наследие Серпуховской земли (дорога к прекрасному)» Ф.В. Разумовский пишет, что в 1746 году кузнец Артиллерийской слободы г. Серпухова Герасим Севастьянов подает прошение о возведении в погосте Никольском на Силинище, как тогда называлось село Сушки, — каменной церкви Николая Чудотворца. 22 июня 1747 года последовал указ об освящении новой церкви, что и осуществил 7 мая 1748 года архимандрит серпуховского Высоцкого монастыря Макарий. Герасим Савостьянов был строителем еще двух церквей в Серпухове: Казанской (1737-1744 гг.) и Крестовоздвиженской (1746-1755 гг.).
Никольская церковь имела весьма богатое для сельской церкви убранство – многочисленные иконы в серебряных окладах, о чем свидетельствует ризничная опись 1821 года. Здесь же было несколько изображений мученика Феодора: возможно, тезоименитого святого хозяина местной фабрики Федора Васильевича Кишкина (2-я половина XVIII века), который одно время даже считался строителем этой церкви.
В 1837 году с южной стороны храма был устроен придел во имя Боголюбской иконы Божией Матери.
В середине XIX столетия Никольская церковь на Синилищах была приписана к церкви с. Бутурлино (также Никольской). Позднее вновь учреждена самостоятельной, с приписанием к ней Троицкого храма, расположенного в с. Лужки. В 1917 году при «погосте Карповка» числилось 54 двора, 194 прихожанина и 185 прихожанок. Причём подавляющая их часть относилась к селу Лужки.
Каменная Никольская церковь сохранялась в первоначальном виде вплоть до 1960-х годов. Хотя в 1929 году богослужение в Никольском храме прервалось. А в 1933 году он был закрыт, а здание занято общежитием лесорубов. В послевоенные годы церковь использовалась как жилое помещение для местных жителей. По свидетельству некоторых из них в трудные зимние периоды деревянный иконостас и церковная утварь пошли на отопление этого здания.
Сейчас на берегах речки Сушки одиноко стоит разрушенная церковь Николая Чудотворца в окружение всего нескольких домов. Ныне храм возвращен Русской Православной Церкви. Но реставрационных работ на нем не проводится.
По свидетельству Ф.В. Разумовского (1992), в середине XVIII века местность, которая в Духовной грамоте серпуховского князя Владимира Андреевича (Храброго) названа как волость Синилищи, стала активно развиваться усердием серпуховских купцов и фабрикантов. На карте Генерального межевания Серпуховского уезда 1778-1797 гг. уже просматривается высокая степень освоения территории вдоль западной границы будущего Приокско-Террасного заповедника (село Карповское, Никольский погост, бумажная фабрика). От этих объектов в сторону села Лужки (на юг) и вдоль левого берега реки Сушка на север (Дорки) и восток (Сойманово) были проложены дороги.
В 1752 г. полсела Карповского покупают серпуховские фабриканты братья Кишкины: Василий Григорьевич и Николай Григорьевич, став с Колтовскими совладельцами « отхожей земли Окологородного стана с. Карповское, Серпуховский уезда, Московской губернии ».
Фабриканты Кишкины были коренными серпуховичами. Их предок Кишкин Сенька Васильев сын упоминается в списках посадских людей 1678 году, живших тогда за острогом возле Троицкого церкви. В 1736 году в Серпухове открывает свою фабрику Григорий Тимофеевич Кишкин. После его смерти предприятием стали управлять сыновья Василий и Николай. Полотняная мануфактура Кишкиных была самой крупной в городе и производила более половины всего выпускаемого полотна в Серпухове. Кроме парусинной фабрики, у Кишкиных было также 3 предприятия, где производили бумагу. Именно эти братья и стали осваивать окрестности села Карповского.
В середине XVIII в. на реке Сушке в 2 км ниже Никольского погоста Кишкины оборудуют несколько плотин для « толчеи пеньки » и ставят бумажную фабрику с молотами « для глажения разных номеров бумаги ». По прошествии несколько лет младший Василий Кишкин стал присылать в Мануфактур-коллегию ведомости о состоянии своего производства, написанные на бумаге со знаком «ВК», которую производили на его собственной фабрике.
Но к началу XIX века появились новые технологии изготовления полотна из хлопка и шелка, в связи с чем производство тканей из льна и пеньки стало приходить в упадок. Была ликвидирована и фабрика на Сушках. В 1852 году «сельцо Карповское» еще числилось как имение 1-ой гильдии купца Дубицкого и купцов братьев Борисовых. Но на топографической карте Ф.Ф. Шуберта, изданной в 1860 г. Военно-топографическим депо, этот объект уже не значится.
Результатом промышленного освоения ресурсов реки Сушки стало почти полное сведение лесов в северной и центральной части будущей заповедной территории уже к 1850-м годам. На топографической карте Ф.Ф. Шуберта граница между зрелым лесом и вырубленными площадями обозначена довольно четко. Но вот что удивительно, в описаниях 1767 года среди лиственного березового леса и кустарников в северной части нынешней заповедной территории располагались два сфагновых болота, которые существуют и сейчас в тех же границах в окружении сосняков.
Кроме того, на своей карте Ф.Ф. Шуберт не отмечает бумажную фабрику братьев Кишкиных. Тогда как рядом расположенное село Карповское и Никольский погост присутствуют.
С исчезновением бумажной фабрики Кишкиных, развитие промышленности в окрестностях будущего Приокско-Террасного заповедника не остановилось. В 1859 году Василий Афанасьевич Мараев приобрёл у староверов Ерёминых бумаготкацкую фабрику при деревне Заборье около Серпухова и завел ситценабивное производство в пустоши Данки. На карте Ф.Ф. Шуберта в верховьях р. Сушки уже к 1860-му году находился купеческий дом Донки. Нужно отметить, что на тот период времени эта усадьба располагалась на левом берегу реки Сушки в южной части пустоши Дорки, Территориально, если учитывать рельеф, обозначенный на карте Ф.Ф. Шубертом, поместье находилось напротив нынешнего Данковского кладбища.
На расстоянии около одного километра от купеческого дома ниже по реке, но на ее правом берегу, находилось поселение Катериновка. В «Списке населённых мест» 1862 года (Московская губерния, 1862) упомянуто как Екатериновка (Данки). И дается ее описание: « владельческая деревня 2-го стана Серпуховского уезда Московской губернии по правую сторону Бронницкого просёлочного тракта, в 12 верстах от уездного города, при безымянной речке, с 6 дворами и 33 жителями (18 мужчин, 15 женщин) ». «Безымянной» в этом документе названа речка Сушка. На этом месте В.А. Мараев строит текстильную фабрику.
И здесь же был построен новый двухэтажный купеческий дом. Фабрику и загородную летнюю дачу соединяют с городом двенадцативерстной вымощенной камнем дорогой. Купетческий дом, который так и называли «дача», и в котором жили люди, простоял до начала 1980-х годов. Его украшали многие ценные произведения искусства, собирательницей коих была А.В. Мараева. После революции эти ценности были перевезены в Серпухов и вошли в состав экспозиции Серпуховского историко-художественного музея.
В 1882 году после смерти мужа и сына владение всем имуществом семьи перешло к Анне Васильевне Мараевой. На тот момент ей было 37 лет, и она продолжила дело своего мужа. Как пишет В.Э. Демидов (2019): « К 1884 году здесь будет уже три фабрики, огромный пруд и 170 рабочих. Поселок сначала именовался Донки, а потом был переименован в Данки ». Анна Васильевна была меценатом и занималась благотворительностью. В частности, она содержала детский приют в Данках.
То, что значительная часть будущей заповедной территории к середине XIX века была вырублена, демонстрирует печальную для состояния лесной растительности региона тенденцию. Но сложившаяся в результате варварского использования приокских лесов ситуация вызвала беспокойство властей. 4 апреля 1888 года Александром III был издан специальный закон «Положение о сбережении лесов», поделивший все леса Европейской части России на защитные и незащитные. Защитными признавались леса, безусловное сохранение которых являлось необходимым для государственной или общественной пользы. За исполнением этого закона надзирал Лесной департамент России, который был учрежден Павлом I еще 26 мая 1798 года, как « особый департамент по лесной части ». На это ведомство возлагались обязанности по ведению лесного хозяйства в казенных лесах в целях извлечения из них дохода, а также по осуществлению деятельности, направленной на сбережение частных лесов и поощрение мер по лесоразведению.
Для предотвращения негативного развития экологической ситуации в Серпуховском уезде Лесной департамент в 1892 г. выносит решение о признании лесных дач Боброва, Ворониных, Коншиной, Мараевой и др., расположенных по левому берегу р. Оки, защитными лесами. В них были полностью запрещены рубки. Этот охранный статус должен был предотвратить неконтролируемое сведение лесов в этом регионе. На большей части уже оголенной вырубками территории проводились посадки сосны. Но, в северной части будущего заповедника леса продолжали вырубаться.
До 1917 года леса на территории будущего заповедника, в основном, принадлежали А.В. Мараевой. При этом на планы использования частных лесных угодий все же оказывало влияние земство. Так, регулировались размеры рубок в приокских лесах, требовалась тщательная очистка вырубок, а собранные сучья вязались в пучки и отвозились в качестве топлива на фабрику, либо продавались местному населению. Часть нынешней территории заповедника ежегодно сдавались под выпас скота.
Запрещение сплошных рубок в боровой полосе в течение 20 лет имели решающее значение. Эти сохраненные участки леса составляют сейчас юго-восточную, южную и центральную части заповедника, где на тот момент времени хорошо сохранились сосновые насаждения в возрасте 110-130 лет. В остальной части территории, занимаемой заповедником, особенно в северной, северо-восточной и западной, т.е. севернее защитной полосы, вырубка леса приобрела большие размеры.
Кроме самой вырубки на лесные ресурсы негативно влияли и частые пожары, которые с 1911 г. совпадали с засушливыми весенними и летними периодами. Необычайно широкое распространение приняли лесные пожары в 1918-1920 годах. Так, в 1919 году в июне большой лесной пожар возник западнее Лужков от Лужковской сторожки и распространился к востоку, уничтожив «спелый Бобровский лес» и молодняки сосны с березой по заброшенным пашням на площади около 200 гектар». Молодой лес был уничтожен верховым пожаром, а спелые сосны начали усыхать и в последующие годы были сплошь вырублены (кв. 34, 34а заповедника). В следующем году произошли аналогичные события; «На участке дачи Данковской около 20 десятин с количеством 3500 дерев соснового леса поврежденного пожаром 1920 года» (Каляев, 1969).
После Великой Октябрьской революции предприятия и имущество А.В. Мараевой, включая ситценабивную фабрику и купеческий дом в Данках, были национализированы. Судьба произведений искусства, находившихся в Данках, оказалась во власти профкома фабрики. Их планировали использовать как премиальный фонд для передовиков производства. Но в сентябре 1918 года власти Серпуховского уезда получили директиву Наркомата просвещения с требованием приостановить изъятие имущества Мараевых ввиду его большой культурной ценности. В Серпухове был создан Музей старины и искусства, который обосновался в доме Мараевой в Заборье. Сюда и было передано собрание предметов искусства и быта из Данков.
В течение первых лет установления Советской власти была изъята у хозяев, а в скором времени и прекратила производственную деятельность и сама мараевская фабрика в Данках. В бывших цехах фабрики впоследствии размещался дом инвалидов. Когда в 1975 году после окончания Горьковского госуниверситета, я приехал на работу в Приокско-Террасный заповедник, то еще застал Данки компактным и уютным поселением со старинными зданиями, прекрасным прудом, на берегу которого были обустроены спортивная и концертная площадки. В бывших промышленных цехах фабрики Мараевых расположились больничные палаты, кухня для приготовления пищи для пациентов, аптека, медпункт. В послевоенные годы здесь разместился психоневрологический интернат (ПНИ № 2).
В самом центре местечка стоял памятник Владимиру Ильичу Ленину, возле которого регулярно принимали в пионеры школьников, повязывая им красные галстуки. А сразу за памятником В.И. Ленину располагался небольшой парк со старыми липами. Он был огорожен высоким досчатым забором и примыкал к восточному крылу здания интерната. Сюда в хорошую погоду пациенты психоневрологического интерната выходили на прогулку.
В XXI веке все старинные здания и сооружения были уничтожены и рядом на возвышенном месте возведены новые корпуса психоневрологического интерната. Красивейшие окрестности пруда запустили, его берега заросли кустарником, старые липы, обрамлявшие правобережье пруда, постепенно падали в водоем, захламляя чистейшую родниковую воду. Мусор и запустение пришло на этот некогда красивейший уголок Подмосковья.
